Авторский коллектив
С. Скуратов – Главный архитектор проекта, М. Кельман – Главный конструктор проекта, М. Шустова – Главный инженер проекта Архитекторы: С. Скуратов– Руководитель авт. коллектива. В. Рыжкова– ГАП, Н.Ишутина, Ю. Ковалева, А. Медведев, П. Карповский, П. Шалимов, Н. Демидов, В.Данилов
Концепция
Своеобразие застраиваемого участка в том, что он, стесненный с двух сторон крупными объемами жилых домов, приобретает функцию связующего пространства между набережной и треугольным сквером на пересечении Молочного и Бутиковского переулков. Ломаная структура комплекса, состоящего из трех равновысоких домов, повторяет и закрепляет зеленое русло, протянувшееся от Зачатьевского монастыря к набережной. Любой «обыкновенный» дом неизбежно перекрывал бы это течение плотиной, поэтому спроектированный комплекс носит принципиально парковый характер. Это система домов, соединенных по первому этажу галереей-рекреацией, объединяющей интерьер комплекса с парком. Эффект «проницаемости» достигается консольным вывешиванием объемов – масса дома отрывается от земля, не замыкает перспективу и позволяет ландшафту спокойно «затекать» во внутреннее пространство. Такая трактовка рождает совершенно новое для Москвы понимание архитектуры как пластической формы, близкой к скульптуре. На эту чистую форму работают и материалы: впервые в облицовке фасадов применена патинированная медь, которая в сочетании с естественной зеленью создает ощущение целостного организма, существующего внутри квартала. Торцевые фасады закрыты прозрачной лимфой зеленоватого стекла, которое в зависимости от наклона отражает небо либо землю и дематериализует деревянную обшивку – «плоть» дома. Только белый юрский камень «привязывает» комплекс к уже существующим домам в Бутиковском и Молочном переулках.
Участок расположен в районе Остоженка в продолжение зеленого русла, протянувшегося от Зачатьевского монастыря к Пречистеской набережной. Здесь до последнего времени стоял 4-этажный дом, выходивший торцом на небольшую площадь, образуемую пересечением Бутиковского и Молочного переулков. Владение, клином уходящее вглубь квартала, было застроено примерно на две трети, остальное отходило к набережной.
Проект имел предысторию. Ю. Григорян уже построил свой дом, в разгаре были работы над моим черно-белым домом по соседству, на Бутиковском, когда на месте нынешней донстроевской площадки А. Скокан с Д. Гусевым запроектировали здание с П-образным в плане корпусом, своим квадратным двором ориентированным на наш участок. Откликаясь, я задумывал композицию из двух домов, брандмауэрами выходивших на межу: один должен был разминуться со своим визави, другой – целенаправленно шел стык в стык. Так как ландшафтная ситуация требовала в данном случае что-то типа «дом – не дом», я вывешивал оба дома на консоли, что позволяло им безболезненно встроиться в разрыв между двумя массивными объемами – строившимся моим и проектировавшимся скокановским. Позднее возник ныне реализуемый донстроевский проект, мало того урезавший площадку на 3 метра, так еще и высунувшийся сюда главным фасадом. От прошлых наработок пришлось отказаться.
Тем не менее первоначальная идея пейзажно-павильонного перетекания в направлении набережной осталась. На месте двух появилось три свободно парящих равновысоких – 6 этажей – дома общей площадью около 8,0 тысяч м2, создающих эффект воздушности, проницаемости среды. И отсутствие каменного забора – как, например, на Бутиковском, что не препятствует режиму охраны
Композицию отличает стремление уйти от стереотипа дома, несмотря на его жесткую ортогональность. Его архитектура скульптурна. Он намеренно нетрадиционен. Это абсолютно модернистский жест.
Три объема соединены вросшей в землю галереей-рекреацией. Посетитель заходит под почти 8-ми метровую консоль, вход устроен сбоку, ему нужно пройти под всем домом, минуя рецепцию, три лифтовых холла, по ходу справа открываются два дворика, один – с бассейном и альпийской горкой, из конечной точки, вестибюля, просматривается только что проделанный путь. Он сопровождается световой режиссурой: свет, сумрак, снова свет и снова сумрак – целый спектакль. Причем свет исходит справа, из внутренних двориков – стена, обращенная к донстроевской площадке, абсолютно глухая.
Эту крепостную стену можно считать линией обороны цивилизованной архитектуры. Разрыв между домами – всего 12 метров, но между ними не может быть диалога. Я не хочу, чтобы жильцы моего дома смотрели в эту сторону; надеюсь, они сами не захотят. И там, где непосредственный визуальный контакт прерывается, дом вновь оживает – торец заворачивается на задний фасад. Можно рассматривать такой жест как выведение этого места из философского контекста данной вещи.
Северная стена облицована тем же юрским мрамором благородного светло-бежевого оттенка, что и дом Ю. Григоряна и строящийся соседний, по Бутиковскому. Во всех трех домах применяемые материалы образуют соподчиненные пары: в григоряновском доме камень – главная тема, стекло/металл – дополнительная, в «черно-белом» кирпич – основной, камень – аккомпанирующий, в новом доме лидирующей оказывается патинированная медь, а камень – на вторых ролях. Главный же фасад, выходящий на переулок, сплошь забран пульсирующим стеклом, отражающим небо, город, зелень и с очевидностью откликающийся на стеклянную ленту своего партера своего визави – так же как южный фасад с его переливчатым ритмическим строем вторит перебою проемов его же верхних уровней.
Тем самым три дома образуют целостную градостроительную единицу, один из образных и энергетических (но не функциональных) фокусов всего района. Сегодня они ответственны за пересоздание духа места.
Что касается структуры дома: в первом этаже размещены два небольших – немногим более 100 м2 – офиса; на 2,3,4 этажах в двух блоках расположено по две квартире на этаже. На 5 и 6 этажах и в центральном блоке на всех этажах – по одной квартире на этаже.
